— Сергей Витальевич, ну какой Бендер в 2021 году! Вам не кажется, что это похоже на авантюру?
— Тут важно пояснить, что в фильм о совсем еще молодом Остапе Бендере. И он еще даже не Бендер, а Остап Задунайский. Это фантазия на тему, что было с Остапом до того, как он оказался в Старгороде и встретился с Воробьяниновым. И здесь допустимо любое хулиганство, любая безбашенность.
— Фух… Так спокойнее, ведь очередную экранизацию Ильфа и Петрова хейтеры уничтожили бы еще на взлете!
— Да я бы сам встал на защиту моих любимых «Двенадцати стульев» или «Золотого теленка». Такой проект неизбежно должен был бы выдержать сравнение с экранизациями гениальных Михаила Швейцера или Марка Захарова.
— Когда пошли первые новости про фильм «Бендер: Начало» все решили, что Остапа играете Вы.
— Всегда хотел сыграть Остапа Бендера, но не сложилось. Может быть, и к счастью. Теперь уже меня сравнивать не с кем. Я играю Ибрагима Бендера. Он отец Остапа, или не отец, посмотрите фильм и узнаете. И тут уж я первый, эту роль никто пока не играл. У Марка Захарова, кроме упоминания «мой папа был турецкоподданный» и фотографии какого-то турка ничего не было. Это несерьезно.
— Кто придумал этот ход — представить молодость Остапа?
— Олег Маловичко, который написал сценарий. Скажу откровенно, во время съемок много было импровизации и фантазии режиссерской и моей тоже. С режиссером Игорем Зайцевым мы работали очень много и на проекте «Есенин», получили большой комедийный опыт на «Каникулах строго режима».
— Да, отличная была комедия!
— Конечно, это культовая комедия, которую до сих пор пересматривают взрослые и дети. Дети еще не знают «Бригаду», и пусть как можно позже о ней узнают, могли не видеть другие мои работы, зато видели «Каникулы…». Для них я «дядя Витя», «Виктор Сергеевич Сумароков», «Сумрак». Есть вещи, которые запоминаются в детском возрасте. И если они так искренне относятся к этому образу, значит картина получилась достойная.
— То есть ляпы в вашей новой работе искать нет смысла?
— Да, хотя намеки на то, что будет с Остапом в будущем есть. Ибрагим Бендер его наставник. А наш Остап только пути к тому, чтобы потом носить это замечательное нарицательное имя — Остап Бендер. Он впитывает от своего наставника, некоего папаши — Ибрагима. Это абсолютное пиратство, авантюра. Такие пираты Карибского моря. «Бендер: Начало» — это классное настроение. Когда и так жизнь тяжелая, всем нам непросто, стоит пойти в кино и получить удовольствие.
— Кто для вас любимый Бендер в кино?
— Считаю совершенно гениальным исполнение Сергея Юрского, там не менее гениальная работа Зиновия Гердта. Лучше чем он, Паниковского еще никто не сыграл. Как и тягаться с Юрским сложно. Единственный, кто мог это сделать, играя Бендера, это Андрей Миронов, который был моим кумиром в детстве. И все-таки больше всего мне нравится Остап Бендер Андрея Александровича Миронова. У «Двенадцати стульях» Гайдая Остапа должен был сыграть молодой Миронов. Шел большой кастинг, и когда пробовался Андрей Александрович, режиссер сразу сказал: ну это слишком очевидный Бендер.
И как раз это нашего комедиографа отпугивало. В результате выбор пал на Арчила Гомиашвили, который выступал в театре со сценами из Ильфа и Петрова. И уже отчаявшийся Гайдай сказал: давайте возьмем его. Отношения режиссера и актера были просто чудовищными. По окончании съемок Арчил Гомиашвили сказал, что он никогда не будет работать с таким плохим режиссером, а Гайдай в ответ сказал: я никогда не буду работать с таким плохим артистом. Гомиашвили в итоге был еще и переозвучен. А ведь прекрасная комедия получилась!
— Андрей Миронов сыграл уже у Марка Захарова…
— Да! Какое счастье, что потом Марк Анатольевич угадал, вернул нам вариант совершенно гениального исполнения Остапа Бендера Мироновым. Он пришел к нам в легкой форме, как и все фильмы Захарова. Гениальные песни, которые я учил в детстве. У меня отец работал в Театре Сатиры, однажды мы пришли к нему в театр. А я был фанатом «Двенадцати стульев» и Миронова в образе Остапа Бендера. Когда входишь в театр с Садового кольца через служебный вход, на первом этаже в те времена стоял автомат с газированной водой. Мы остановились попить газировки.
И в этот момент входит Андрей Миронов в гардероб. Отец кричит: Андрей, подожди! Он поворачивается, смотрит на меня. И отец говорит: давай, спой, ты же дома прекрасно поешь «Белеет мой парус совсем одинокий». Я покраснел. Я не смог произнести ни звука, застеснялся. Так и не спел. А ведь знал все песни наизусть. Зато увидел кумира живьем, смотрел, как он репетирует.
— То есть голосуете за Миронова?
— Да простит меня Сергей Юрьевич Юрский. Он гениально сыграл в «Золотом теленке», но там Бендер другой, старше, мудрее. А романтического Бендера Андрея Миронова переиграть невозможно. Знаете, я даже рад, что моя мечта сыграть Остапа так и осуществилась, хотя мне предлагали. Потом я сам бы себя сравнивал, пытался дотянуться до своего кумира, подражал бы. И сейчас мне было бы неприятно. Зачем подражать, когда нужно создавать свою роль.
— А вам не кажется, что это для взрослых, тем кому за сорок «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» великие книги. А молодежь в большинстве своем и не слышала об Ильфе и Петрове?
— Если вдруг, благодаря Ибрагиму Бендеру, наш приквел истории Остапа спровоцирует молодых попытаться прочесть эти книги, я буду счастлив. Вдруг возникнет желание почитать, а что же был дальше с этим мальчишкой, которого у нас сыграл Арам Вардеванян? Если они возьмут в руки книги и почитают Ильфа и Петрова, можно сказать, что мы все сделали не зря. Тут мы в хорошем смысле провокаторы.
— Хотелось бы верить…
— Так ведь так и есть! Это то, что я делаю в Московском Губернском театре. Недавно отыграл спектакль «Дядя Ваня», который я поставил, сыграв там Войницкого и потом прочел замечательный отзыв. Женщина сказала, что четырнадцатилетний сын пришел после спектакля и ему захотелось почитать «Дядю Ваню». Есть польза, когда искусством мы провоцируем обратный эффект.
— Расскажите про Арама Вардеваняна, как вам с ним работалось?
— Совсем молодой артист. В нем очень много щенячьего задора. Он очень светлый человек. Большой плюс для юного Оси Задунайского. В нем есть романтическая чистота, максимализм. Великий Комбинатор это следующий этап. Но что заложено в этом мальчишке — это искренность, светлый образ. И Арам передал это очень хорошо.
Он отлично дерется, мастерски. У него очень хорошо летают ноги и кулаки. Мальчишка с улицы. С Арамом работалось легко и хорошо, импровизационно и задорно. По возрасту он как раз мне в сыновья годится.
— Слушайте, но Остап «чтил уголовный кодекс», а у нас драки, стрельба, налеты. Как это вяжется между собой?
— Это уже веление времени. Интеллектуальное кино сейчас очень сильно уступает экшну. Этот фильм именно это и подчеркивает. Есть развлечение, а потом уже появляется смысл. И как раз это Арам и играл. Таким Остапа Бендера еще видели. Но это его начало. О нем можно многое понять.
— У вас есть любимая цитата из Ильфа и Петрова?
— Так их же так много! Вы ходите, чтобы я их назвал? Может, вам еще дать ключи от квартиры, где деньги лежат? Фразы фразами, но когда в финальной сцене Воробьянинов-Папанов убивает Бендера-Миронова, у меня на глазах всегда слезы. Мне было бесконечно жалко Остапа Бендера,. Сыграть так, чтобы его было жалко, чтобы возникали слезы… Это мастерство.
— В вашем фильме тоже есть драматическая линия?
— Да, помимо юмора, экшна, приключений, поиска жезла с бриллиантами, мы стремились передать отношения, когда отец воспитывает сына. Когда он, искренне забывая о том, что он авантюрист, что ему больше всего нужен жезл, что он охотится за деньгами, начинает заботиться об Остапе. Ему важно, чтобы с сыном было все в порядке.
Думаю, что как раз это и есть та самая искренняя нотка, которая отличает просто бездумный экшн от человеческой истории. Всего будет три части фильма, и ответ кто кому кем приходится вы узнаете в самом финале. Но когда мы снимали третий фильм — были слезы. Это было очень трогательно и по-настоящему.
— Остап Бендер — жулик, хоть и очаровательный. В современных жуликах нет ничего романтического, как думаете, почему?
— Сейчас воруют по-другому. Воруют из бюджета. И совсем другие суммы. То, чего во времена Остапа Бендера не было. Если уж были какие-то аферы, так они были гораздо безобиднее того, что происходит сейчас. Особенно когда это связано с различными откатами. И потом, Остап никогда не был прожженным негодяем.
Помните, в «Золотом теленке» он на последние деньги покупает Зосе букет цветов. Это о многом говорит. Потом он очень захочет помочь Шуре Балаганову, — «сколько вам нужно денег для счастья?». В нем есть какая-то человечность, то, что отсутствует в нынешних аферистах. Сейчас деньги выбили из сознания практически все человеческое.
— Минувшей весной показали сериал «Обитель» с вашим участием. Там у вас роль сложнее, чем Ибрагим Бендер?
— По серьезности темы «Обитель» — самое сложное из того, что мне довелось сыграть. Сам материал очень тяжелый, трагический. Образ неоднозначный. Оправдать его невозможно. Но попытаться разобраться в психологии этого человека мы попробовали.
Мне давно хотелось поработать с Сашей Велединским. И опять же было много импровизации. Зная биографию героя, я просто предлагал какие-то сцены. Попробовать заглянуть в глаза человеку в 1938 году. И эту сцену Саша быстро ее написал, а Захар Прилепин даже вставит ее в роман.
— Ничего себе! Что в этой сцене?
— Когда мой герой, Федор Эйхманис, вспоминает свою жену, которая погибла в Алма-Ате в 1921 году под селевым потоком. Это попытка разобраться с точки зрения психологии откуда его жестокость, его отношение к смерти, к людям. Может быть корень всего большая личная трагедия. Эти вопросы мы скорее сами себе задавали.
Работа получилась очень серьезная. Я рад, что рядом был очень хороший актерский состав. Рядом Женя Ткачук, Юра Кузнецов, Витя Раков, Витя Добронравов, Саша Ребенок. Просто очень хорошие партнеры попались. Это счастье, когда работаешь рядом с профессионалами. Все превращается в настоящую жизнь, а не в игру.
— И опять же как думаете, молодежь посмотрела этот фильм?
— Не знаю, это большой вопрос. Материал очень тяжелый. Наше поколение эту тему знает. Посмотрели и поняли для себя что-то молодые? Для них времена ГУЛАГа ушли в далекое прошлое, равно как Великая Отечественная война. Быльем поросло, является некой сказкой, которую рассказывают родители. Насколько они готовы воспринимать эту историю как живую, как некое предостережение всем нам, чтобы это не повторилось. Знаю замечательные отзывы от старшего поколения. О реакции молодежи я ничего не знаю, к сожалению.