Сергей: Очень хочется, Вадик, оставить самые прекрасные слова о наших отношениях за кадром. Потому что, когда всё напоказ, нараспашку, я это очень сильно не люблю. Я это и раньше-то не любил, а сейчас тем более. Иногда читаешь разные свои интервью и думаешь: «Господи, сколько в них глупости, сколько в них ребячества, ерунды!» Мне 43 года, я могу уже что-то важное про себя понимать и думать про перспективу. Вот и всё.

Согласен с тобой. Но Аня-то помоложе, и она еще не успела вкусить весь этот флер публичного внимания.

Анна: Ну, Вадик, ты же знаешь, что в свое время, когда на «Кинотавре» была показана «Сатисфакция» (совместный фильм Анны Матисон и Евгения Гришковца. — Прим. ОК!), у меня были все шансы пойти по «глянцевой» дороге. Мне поступала масса заманчивых предложений. Но как тогда сказал Женя Гришковец, «самое сложное — от всего отказаться, и для тебя это будет единственно правильный путь». Потому что очень легко стать заложником образа, и ты будешь вынужден снимать кино, даже если нет материала, который тебя по-настоящему увлечет. Вот это «должен» будет тяготеть над тобой как дамоклов меч, который в любой момент готов упасть. А еще ты будешь всё время переживать из-за того, что тебя не напечатают в одном журнале и не скажут про тебя в очередной программе, и так далее. Я помню, на «Кинотавре» мне сразу же предложили несколько сценариев, и я вежливо отказалась. Я подумала, что лучше буду снимать то, что мне интересно, — документальное кино про классическую музыку. Да, моя аудитория сузится до трех процентов населения страны, но я буду делать то, во что верю и что считаю важным для себя. А мое «другое» время придет, если это будет нужно.

Это «другое» время пришло, когда ты сняла фильм «Млечный путь» с Сергеем Безруковым в главной роли. Я знаю, что сначала ты не хотела предлагать главную роль Сергею, потому что не подозревала в нем интереса к ролям вне сложившегося образа глянцевого героя, но всё изменилось, когда ты увидела его на сцене в роли Чичикова в «Похождении».

А.: Это точно. А насчет моего стереотипного восприятия Сергея… Виной всему желтые СМИ, которые эксплуатировали Серёжу нещадно. Сейчас я уже знаю цену всему этому. Например, как-то увидела себя и Серёжу на обложке журнала, для которого мы никогда не снимались. Или прочитала в прессе интервью, которого не давала, и здесь же комментарии моих несуществующих друзей с факультета журналистики, где я никогда не училась, и так далее.

Создать фейковую историю не так уж и сложно. Тем более когда речь идет о знаменитом актере и новом повороте в его личной судьбе. Но ваш случай особенный, и здесь только «светской» составляющей не обойтись. Ведь благодаря режиссеру Матисон актер Сергей Безруков получил возможность раскрыться по-новому, а в кино это случается довольно редко, поскольку здесь любят использовать уже наработанный имидж.

С.: Ты прав, Вадик. Кино — это в основном эксплуатация амплуа, конечно же. Я думаю, что у каждого актера есть такая проблема: его начинают тиражировать. У меня это случилось после «Бригады». Хотя на самом деле к персонажу Саше Белому я до сих пор очень хорошо отношусь: здорово было в двадцать семь лет поиграть в «крестного отца»! (Улыбается.) Но это было пятнадцать лет назад. А предложение Ани мне сразу понравилось. «Млечный путь» — добрая новогодняя история. Я почувствовал, что там не надо играть ничего героического. Обыкновенный простой человек со своими душевными переживаниями — мне это показалось новым и интересным.

Насколько я знаю, в «Млечный путь» тебя пригласили буквально за несколько дней до начала съемок. Но у тебя же сумасшедший график, расписанный на месяцы вперед. А здесь надо было, как говорится, впрыгнуть в последний вагон.

С.: У меня в тот момент неожиданно освободилось время. Так получилось, что как раз тогда я отказался от съемок в «Викинге».

Я не знал, что ты участвовал в кастинге «Викинга».

С.: Я пробовался на роль Варяжко, которую в результате сыграл Игорь Петренко. Были долгие пробы, очень долгие. Но у режиссера Андрея Кравчука оказалось другое видение образа.

Кстати, к началу съемок «Млечного пути» вы с Аней уже были знакомы? Ведь Аня писала сценарий к «Ёлкам».

А.: Где-то я читала, что мы познакомились на «Ёлках», но это не так. Сценарист с актером, как правило, не встречаются, так как сценарист чаще всего заканчивает свою работу раньше, чем появляется артист.

С.: Кстати, уже потом я узнал, что Аня вместе с Гришковцом снимала «Сатисфакцию». Этот фильм я видел раньше, и он мне понравился. Хотя, конечно, тогда я обратил внимание прежде всего на фамилию Гришковец и запомнил отличную актерскую работу Дениса Бургазлиева, с которым мы одновременно учились в Школе-студии МХАТ.

Закончились съемки «Млечного пути»…

А.: …и я сказала: «До свидания, Сергей Витальевич!» Это было на острове Ольхон, где проходили заключительные натурные съемки.

Вот прямо так: Сергей Витальевич?!

А.: Нет, пожалуй, Сергей, но точно на вы.

С.: А я был с Аней на ты. Хотя бы в силу возраста, потому что я все-таки старше. Старшие имеют право говорить «ты». На самом деле мне было грустно оттого, что съемки закончились. Там собралась прекрасная команда, была очень хорошая атмосфера — все нацелены на результат. Ведь часто бывает, что на съемках кто-то выбивается из коллектива: например, оператор ругается с осветителем или с кем-то из постановочной части, и сразу негатив идет. А здесь собралась такая дружная компания добрых людей. Аня всегда добивалась на съемках того, чего хотела, и это значит, что режиссер — личность, а не просто тот, кто исполняет волю известного актера. Я помню, сам ей что-то советовал, предлагал какие-то свои идеи по сценарию, и соглашалась она только в том случае, если это звучало убедительно.

Когда ситуация «вы — ты» изменилась?

А.: Уже к концу съемок «Млечного пути» у нас были готовы два новых сценария, написанные «под Серёжу». То есть это был такой эмоциональный творческий всплеск! Мы много беседовали о том, что было бы интересно ему играть, какие роли не сыграны. К примеру, мы говорим об «Анне Карениной», Серёжа тут же берет и играет какой-то эпизод — и уже перед тобой Вронский! Так возникала одна идея, вторая, третья… А когда я увидела Серёжу в спектакле «Похождение», о котором ты упомянул, то была потрясена его пластикой, умением слышать музыку. Однажды я общалась с Майей Михайловной Плисецкой и спросила ее, с какими партнерами ей лучше всего было танцевать. Она ответила: «С теми, кто слышит музыку». Оказывается, даже на ее уровне бывает, что не слышат. Так вот, Серёжа слышал всё. После «Похождения» я подошла к Серёже, он весь такой… ну как балетные выглядят: прозрачный, фарфоровый, минус несколько килограммов. А наутро у меня родилась идея фильма «После тебя», и я сразу же рассказала ее Серёже.

Время быстро летит, и вот уже фильм «После тебя» выходит на экраны. Сергей сыграл в этой картине бывшего артиста балета, человека с обожженной душой, неприкаянного, потерявшего связь с внешним миром.

С.: Для меня это очень интересный образ. Мой герой Темников со стальной броней, а внутри страшно ранимый. В силу своего сложного характера он сам ставит себе всё новые и новые препоны. Герой немногословный, молчаливый, все эмоции скрыты от окружающих. При этом он обладает весьма ироничным и быстрым умом, что позволяет всю историю рассказывать с долей юмора.

Фильм «После тебя» был очень хорошо принят на «Кинотавре» (я тому свидетель), потом на Международном кинофестивале в Токио. Я желаю вашей картине успешной прокатной судьбы!

С.: Спасибо, Вадик! Мы тоже себе этого желаем, так как совершенно не понимаем, ходят ли сейчас в кинотеатры те, кому это кино точно понравится! В смысле, молодежи-то оно, само собой, надеюсь, придется по вкусу: очень уж классный герой, по-правильному модное кино, на фестивалях было. Но большой вопрос, а смогут ли отодвинуть свои привычные дела люди постарше — вот им бы такое кино посмотреть было б здорово! Очень надеюсь на сарафанное радио. Надеюсь, что люди будут рассказывать друг другу! Надеюсь, что вот сейчас прочитают мои слова и хотя бы трейлер посмотрят в интернете, а там, глядишь, и до кинотеатра дойдут.

Хотелось бы в это верить. Теперь о другом. Вспоминаю время, когда Аня, совсем юная, только приехала в Москву из Иркутска. И так случилось, что она сняла квартиру у моего брата (наши общие друзья поспособствовали). Это было лет тринадцать назад.

А.: К слову, про глянец. Мне сразу местная газета предложила тогда написать материал под названием «Иркутянка живет у Верника». Я сказала: «Класс! Но только когда вам будет интересно то, что я делаю, а не где я живу, мы и поговорим». Потом, кстати, действительно, если что-то и появлялось в прессе про меня, то лишь связанное с моей работой — это вообще единственное, о чем я хотела бы говорить с журналистами.

Но у нас с тобой, Анечка, другие отношения, поэтому я продолжу. Хорошо?

А.: Хорошо. (Улыбается.)

Вот такой штрих. Первое, что появилось в квартире после твоего переезда, — цветы в горшочках. Ты, кажется, их даже с собой привезла.

А.: Да-да, мне было важно сразу создать какое-то свое пространство, быть здесь как дома.

Ты приехала в Москву с большими планами, амбициями, но вскоре вернулась в Иркутск.

А.: Я вернулась в Иркутск не потому, что не нашла себя в Москве. Просто так сложились семейные обстоятельства. Мне надо было находиться рядом с мамой, семьей. И хотя с двенадцати лет я мучила маму, что обязательно уеду в Москву, свои амбиции, как ты говоришь, не оставила. Вернувшись в Иркутск, сразу предложила Юре Дорохину и Андрею Закаблуковскому, которые всему научили меня в профессии и с которыми у нас была своя небольшая киностудия: «Давайте снимем кино». Мы не могли снять полный метр, но сделали короткометражку «Настроение улучшилось» по текстам Евгения Гришковца.

Это замечательное лирическое кино. Серёжа, ты «Настроение…» видел?

С.: Конечно.

А.: Вскоре после того, как мы сняли этот фильм, я уехала в Москву уже навсегда.

А почему ты с двенадцати лет «мучила» маму заявлениями, что обязательно уедешь в Москву?

А.: У меня рано появилось ощущение како-го-то вакуума: страшный дефицит театра, концертов, выставок, почти отсутствует возможность съездить в Европу из-за цен на билеты (у нас до сих пор нет лоукостеров). Правда, поначалу не было никаких творческих мыслей. Я думала, что буду связана с экономикой: мне всегда нравилась математика, и я собиралась двигаться в этом направлении. Но никогда мне не казалось, что на экономическом я буду учиться в Иркутске. А когда поняла, что мне интересно создавать свой собственный мир, а не встраиваться в уже существующий, то стало совершенно очевидно: отъезд в Москву — это только вопрос времени.

Мне всегда, Аня, нравилась твоя цельность характера. Ты действительно делала и делаешь только то, что тебе интересно: снимала документально-художественные фильмы про музыкантов с участием Дениса Мацуева, Константина Хабенского в роли Прокофьева, Валерия Гергиева, позже поставила оперу в Мариинском театре, теперь полностью погрузилась в игровое кино…

А.: Послушай, Вадик, сейчас создастся впечатление, что Серёжа живет с такой бой-бабой! (Улыбается.)

С.: Сильная личность — это всегда прекрасно, это всегда здорово. А вне работы Аня очень домашний и семейный человек. Она, например, потрясающе готовит.

Правда?

С.: Дифирамбы Анечке как хозяйке можно петь и петь. Мы очень совпали с Аней: оба домашние, и именно так нам нравится проводить время.

А.: Я в Иркутске никогда не посещала местные светские мероприятия, в Москве тем более. Вот как раз когда я арендовала у Игоря квартиру, то помогала ему готовить телемост для одного проекта, делала видео. Там надо было снимать светское мероприятие, и я поняла, это абсолютно не мое. Сейчас такие технологии, что можно многое делать, не выходя из своей квартиры. Например, сейчас я монтирую киноверсию спектакля «Сирано де Бержерак» с участием Серёжи, и мне никто для этого не нужен. Я сижу дома за ноутбуком и работаю.
А если муж, находясь дома, в этот момент хочет отдыхать?

С.: Анечка монтирует, я закрываю дверь в кабинете — и ничего не слышно. Ну а насчет светской жизни… У каждого свои пристрастия и предпочтения, и это замечательно. Вполне возможно, что если бы любителям такого образа жизни предложили в качестве альтернативы наше времяпрепровождение, то они бы сказали: «Да вы что, идти кататься на велосипедах? В какой-то парк?»

А вы оба такие любители велосипедных прогулок?

С.: Да. Видишь, какой велосипедной стала Москва?

Представляю картину: идут люди по центру города, а им навстречу Безруков и Матисон на велосипедах. Красиво!

С.: Не обязательно кататься по центру, у нас же парки есть, в лесу покататься — удовольствие. Как говорится, человек, который любит велосипеды, поймет другого человека, который тоже любит велосипеды. Поэтому можно долго описывать, как это потрясающе.

А.: Честно говоря, я прямо страдала в Москве без велосипеда. Я оставила его в Иркутске младшему брату. Помню, когда я первый раз ключом открыла дверь нашей с Серёжей квартиры, то сразу поняла, почему он хотел, чтобы я пришла одна. В прихожей стоял новенький велосипед. Это был подарок Серёжи. Кстати, он много рассказывал мне, как любил путешествовать и всей семьей, и вдвоем с отцом.

С.: Да, мы много катались в моем детстве, когда еще жили на улице Косинской. Недалеко мое родное Кусково, в котором я практически вырос. Свой знаменитый велосипед «Кама», который складывался, отец даже на гастроли с собой брал. Очень удобно: разложил его — и катайся по городу. Так что у меня воспитание такое «велосипедное», и удачно совпало, что Анечка тоже это любит, — теперь мы можем гонять вдвоем!

Отлично. Отдых отдыхом, но мне кажется, вы оба стопроцентные трудоголики. Вашей дочери всего несколько месяцев, а Аня после родов практически сразу вернулась к своему любимому занятию — написанию сценариев, съемкам…

А.: Ну, у меня всё это совмещается. Хотя знаешь, Вадик, чуть ли не как геройство многими воспринимается, что я всегда с Машей, поскольку у нас нет няни.

Насчет отсутствия няни… Это принципиальная позиция?

А.: Я думаю, многие женщины готовы всё время быть со своим новорожденным ребенком и не нанимают няню, если могут себе позволить находиться вместе с ним и при этом работать. У нас же ребенок неслучайный — мы его хотели. И раз мы его хотели, то заниматься им — это удовольствие! К тому же я не считаю, что моя мама совершала геройство, а у нее трое детей, и она всё время работала. И мама Серёжи точно так же работала и занималась им, и всё это всегда было в порядке вещей. Папа Серёжи тоже много и полноценно работал и при этом занимался Серёжей, он всегда был и остается для него самым близким другом. Мы бы хотели, чтобы для нашей дочки всё было точно так же.

С.: Я согласен с Аней. Важно, чтобы ребенок мыслил и говорил как мы, а не как няня. Мы хотим быть друзьями и авторитетом для своего ребенка. Мне, честно говоря, не всегда нравится, как современные дети воспитаны.

А.: Согласна. Например, если подходит человек старше меня, я на автомате встану и поздороваюсь — это заложено с детства. Если я здороваюсь сидя, то проявляю элементарное неуважение. Сейчас дети говорят взрослым «привет» и «ты», а я хочу, чтобы наша дочь говорила «здравствуйте», «доброе утро», «добрый вечер».

Мы вот с вами беседуем, а с кем же осталась Маша?

А.: С Машей дома сейчас родители Серёжи — Наталья Михайловна и Виталий Сергеевич. С бабушкой и дедушкой Маше вообще очень повезло! Например, Виталий Сергеевич всегда гуляет с ней днем. Это просто меня спасает, потому что за эти три часа я всё успеваю сделать и по дому, и по работе.

С.: Мои родители буквально растворяются во внучке, и мне кажется, что это вполне нормально.

А.: Они главные фанаты Маши. (Улыбается.)

Но ведь ребенка так можно и залюбить.

С.: Могу сказать про себя: меня родители в детстве очень любили, и сейчас такая же ситуация. У Ани то же самое, но вроде бы вполне приличные люди из нас получились. (Улыбается.)

Это верно. Фильм «После тебя» выходит на экраны. Дальше какие совместные планы?

А.: Мы сняли в ноябре еще одно кино, которое Серёжа полностью спродюсировал. Называется «Нищеброды». Сейчас заканчиваем монтаж.

Ничего себе темпы!

С.: Это кино про двух молодых людей. Был серьезный кастинг, искали молодых героев. В результате главную роль у нас сыграл Денис Нурулин, хороший парнишка, четверокурсник колледжа Олега Табакова. А второй герой — Женя Кулик, тоже совсем молодой актер, невероятно органичный. Мне кажется, наш кастинг-директор перезнакомился со всеми начинающими актерами в Москве и Питере, побывал во всех театральных вузах, прежде чем мы сделали свой выбор. А у меня там эпизод, буквально три небольшие сцены. Я играю одновременно отца и дядю главного героя — полных антиподов. Мне кажется, весьма комедийные персонажи получились! Наше кино в духе картины «Я шагаю по Москве».

А.: «Молодость прекрасна тем, что у нее есть будущее» — это Гоголь сказал. И если ты веришь, что всё будет хорошо, что всё впереди, — ты еще молод, независимо от того, сколько тебе лет. Мы сняли кино именно про такое состояние души.

На съемочной площадке дочка была с вами?

С.: Да, ей выделили свой персональный трейлер. У фильма очень ограниченный бюджет, и Маша единственный человек, у которого был райдер.

Это гениально! То есть она родилась, как говорят цирковые артисты, в опилках.

С.: На нас наверняка могут сейчас накинуться те, кто считает, что незачем таскать с собой маленького ребенка, но нам казалось, что переводить ее на искусственное вскармливание и разлучать с мамой было бы намного хуже, а так она была в комфортных условиях, с нами рядышком, и никаких проблем. Более того, мы график съемок выстраивали так, чтобы Маше было хорошо. Да и сняли картину в рекордно короткие сроки, весь процесс занял меньше месяца, ну а постпродакшен и сценарий — это вообще дома всё.
Вы все-таки великие конспираторы, Аня и Серёжа! Прошлой весной позвали меня посмотреть смонтированный фильм «После тебя». Потом мы долго общались, расстались поздно вечером, а на следующий день я неожиданно получаю эсэмэску от тебя, Серёжа, о том, что вы только что расписались. Я предложил написать об этой новости в ОК!, и в результате это было первое сообщение в прессе о вашей свадьбе.

С.: Честно говоря, Вадик, мы не хотели ничего афишировать. Но в результате решили эксклюзивно сказать об этом тебе как нашему другу, чтобы жуткий суррогат слухов и сплетен не вылился в прессу. А когда родилась Маша, я сам написал об этом в Instagram, опять же чтобы опередить желтые издания.

Я, кстати, раньше не спрашивал: невеста была в белом платье, с фатой?

А.: Ну мы же решили подробности не разглашать. (Улыбается.) Одно могу сказать точно: в тот момент мы были очень счастливы. Мы достаточно взрослые, чтобы не делать громких заявлений и в то же время ценить всё, что происходит, и в прямом смысле ценить каждый день. Благодаря Серёже… нет, не буду договаривать. Хотя под обаянием того, что я общаюсь именно с тобой, Вадик, а не с другим журналистом, готова говорить о Серёже бесконечно.

Можешь недоговаривать, и так всё очевидно.

С.: Ты и сам видишь, что у нас всё так просто, хорошо и спокойно, а впереди целая жизнь.

Ну что ж, прекрасный финал для нашей беседы.