А самое главное – ощущение нужности или ненужности того, что он делает. И страшное, жуткое ощущение того, что он невольно стал участником убийства человека, который умер по его вине, на операционном столе.
Это то, чего не может простить себе Астров. Это чувство вины разрушает его. Доктор, который не любит пациента, – это крах, крах всему. Но в конце он понимает, что самое главное – быть чудаком. Человеком, который способен любить. То есть, не количество, а качество. Надо любить, а не быть донжуаном, который идёт от одной женщине к другой.
Кстати, интересный факт: когда Антон Павлович Чехов посмотрел премьеру «Дяди Вани», то написал Станиславскому, который сыграл Астрова: «Вам нужно спермину добавить в эту роль, спермину!». Это о многом говорит, очень остро ощущал Антон Павлович этого персонажа.
Надо сказать и про ещё одного персонажа пьесы – собственно Ивана Петровича Войницкого, которого сыграл я. У нас с моим персонажем один возраст – 47 лет. Конечно же, есть большая разница: 47 лет тогда и сейчас.